Catsgo.ru

Но единой, целостной картины у Демоса не возникало. Либо к тебе подсылают бабу, постельную бабу, которая готова переспать с тобой и выудить нужную информацию в тот самый момент, когда любой мужик теряет голову. Но тогда она должна вести себя совсем иначе! Либо к тебе подсылают крепкого собутыльника, который готов, влив в себя литр спиртного, споить объект, и при этом удержаться на ногах. А вот так, чтобы сразу обоих… Или нет?!

Инга никак не тянула на агента постельной разведки. Конечно, это была длинноногая и сексапильная девчонка, в которую можно втрескаться без памяти и забыть про все на свете. Но — глаза. У дочери Мэлюэла Кирби были другие глаза. Поль, отправивший в «Белинду» десятки клиентов, отлично знал, какие глаза бывают у шлюх, даже если те притворяются невинными девочками. Агентура Фоссена состояла не только из людей типа Ортопеда. Ему приходилось работать с дамами нетяжелого поведения, неоднократно пользоваться их услугами по прямому назначению. Бывали случаи, «груз» вынимали прямо из постели. Сколько раз человек, мчавшийся на встречу с очаровательной дамой, которая обещала любовные утехи и райские наслаждения, попадал в лапы Шершня или Хруста.

Чистые, наивные глаза Инги свидетельствовали о другом: девчонка другой породы. Она не могла быть агентом постельной разведки. Такая не ляжет в койку с Демосом по приказу. Большой жизненный опыт Поля и хорошее понимание людской психологии подсказывали ему, что всё это чушь.

А если девчонка не агент постельной разведки, то кто она? Дочь бизнесмена?

Фоссен поднял рюмку, улыбнулся Инге, которая тоже поднесла бокал к губам вслед за мужчиной. Движения девушки были простыми, естественными, в них не таилось скрытой угрозы, которую Поль часто угадывал в собеседнике. Девушка улыбалась мило и открыто. Так кто же ты, Инга? Дочь бизнесмена?

Демос уже почти не слушал околесицу, которую городил Мэлюэл Кирби. За столом установилась иллюзия равновесия: Кирби-старший болтал без умолку, следя за тем, чтобы бокалы не пустовали, девушка кокетничала с Полем и улыбалась шуткам отца, Фоссен перестал вникать в смысл тарабарщины, которую нес бизнесмен, поглядывал на его дочь и вычислял, что за гости вытащили его на попойку в самый дорогой ресторан столицы Шакиры.

Время шло, хрупкий паритет не нарушался, а Фоссен все ждал, когда же бизнесмен приступит к делу — ведь он вызвал Поля не для того, чтобы угощать водкой.

— Прошу извинить меня, — сказала девушка, едва прикоснувшись салфеткой к ярко накрашенным губам. — Я на минутку покину вас…

Поль вскочил с места гораздо быстрее полупьяного Кирби, предупредительно отодвинул стул, помогая даме подняться. Девушка благодарно улыбнулась, кивнула ему. Подняв сумочку, направилась в сторону уборной.

Фоссен пристально смотрел ей вслед. Девчонка умела ходить красиво, ее ноги словно двигались по невидимой ниточке, а бедра, аппетитные бедра, туго обтянутые черными брюками, призывно раскачивались из стороны в сторону. На такую картинку стоило полюбоваться…

— Беда с ней! — проводив глазами дочь, вдруг сказал Кирби-старший. — Куча поклонников, цветы, рестораны, дорогие подарки… Что мне делать?

Кирби махнул рукой и чуть не уронил рюмку.

— У красивой девушки не может не быть моря поклонников… — медленно произнес Фоссен, прикидывая в уме, не пора ли воспользоваться ситуацией, чтобы поговорить серьезно.

— Да, вы правы, — грустно ответил Кирби. — Вот отдам замуж, и забудет она про старика…

— Мэлюэл! — решился Фоссен. — Вы позвали меня на встречу, чтобы обсудить какую-то проблему?

— Да! — задвигался на стуле бизнесмен, и его глаза, затянувшиеся было пленкой, стали живыми, подвижными. — Поль! Мне рекомендовали вас как человека, который способен помочь… Вопрос сложный. Но за деньгами дело не станет, поверьте! Слово бизнесмена. Поль, вам тут известны все входы-выходы. Мне позарез нужен «коридор» через космопорт Шакиры.

Рейсовый космолет, доставивший Ричарда Райта на Ананке, совершил посадку точно по расписанию. Прослушав информацию о том, что экипаж всегда рад видеть путешественников на борту судна, и о том, что командир и навигаторы желают гостям Ананке приятного времяпровождения, журналист еще раз с тоской покосился на кресло, пустовавшее рядом.