Catsgo.ru

— Вот-вот, нечего с ними церемониться! — добавил кто-то другой еще более грубым голосом. — Надо побыстрее да порезче дергать! Заканчивай, дурачина!

Балкис разглядела вошедших. То были двое парней в грубых куртках, высокие, крепкие, с тяжелыми подбородками и сросшимися на переносице кустистыми бровями. Один из них был шатен, второй — рыжий.

— Тише, братья, тише, — миролюбиво отозвался Антоний. Было видно, что он привык к суровому обращению. — Мне совсем немножко осталось. Если хотите, можете забрать тех трех, что уже подоены.

Балкис возмущенно смотрела на братьев Антония. Почему он церемонился с этими нахалами? Неужели только потому, что он был младшим?

— «Если хотите»! — передразнил Антония четвертый брат, протиснувшись между рыжим и шатеном. Это оказался еще более мускулистым. Волосы у него были черные. — Хотим, не сомневайся! Давай заканчивай с этой коровой, да побыстрее!

— Быстрее доить нельзя, Барадур, — более или менее миролюбиво отозвался Антоний, но по голосу уже чувствовалось, что он боится. — Молоко не поторопишь.

Лицо Барадура потемнело от злости.

— Я — потороплю! — рявкнул он. — Поди прочь, малявка!

Он грубо спихнул Антония с табурета и уселся, чтобы закончить дойку. Корова отчаянно замычала от удивления и боли, но шипение струек молока зазвучало быстрее. Антоний обреченно вздохнул и отошел в сторону, а другой брат дал ему пинка:

— За работу, лоботряс! Отвяжи остальных коров да выводи их пастись!

И он сам тут же принялся отвязывать Зорьку.

— Как скажешь, Кемаль, — снова вздохнул Антоний и отвернулся, чтобы отвязать Солнышко, но третий брат оттолкнул его.

— Ты что, простой узел развязать не можешь, недотепа? Ступай вычисти стойла. Только на это ты и годишься?

Возмущение Балкис сменилось гневом. Ей хотелось передать Антонию свои мысли: «Ну постой же за себя! Скажи ему, чтобы он придержал язык!»

На какое-то мгновение ей даже показалось, что она произнесла эти слова вслух, потому что Антоний покраснел. Но все же он отошел в сторону и взял лопату, но не одну, а две. Вторую он бросил рыжеволосому:

— И ты поработай, Филипп. Посмотрим, кто вычистит стойло быстрее!

Филипп проворно обернулся и отбросил лопату в сторону.

— Ты еще будешь мне приказывать, что делать, да, молокосос? Я тебе сейчас напомню, где твое место!

Он сжал кулаки и встал в боевую стойку. Другие братья обернулись, ухмыльнулись и шагнули к Антонию.

У Балкис засосало под ложечкой. Она поняла, что это за игра. Игра была жестокая: старшие братья пытались заставить Антония огрызаться — только для того, чтобы потом была причина поколотить его. Чем они и занялись.

Первым удар нанес Филипп. Он нацелился Антонию кулаком в живот, но Антоний защитился, но хотя сам в ответ не ударил Филиппа, Кемаль завопил:

— Ого! Малявка думает, что имеет право поднимать руку на старших!

Он размахнулся, готовясь влепить Антонию апперкот.

Антоний пригнулся, но Барадур схватил его за плечо и, развернув к себе, ударил кулаком в челюсть. Антоний пошатнулся и отлетел назад. Филипп удержал его, а Барадур был готов врезать ему кулаком в подбородок, но Антоний мотнул головой, и удар пришелся по плечу Барадура. Рыжеволосый злобно рявкнул и, оттолкнув от себя Антония, изо всех сил стукнул его под ребра. Антоний согнулся пополам, тяжело дыша. Кемаль расхохотался и размахнулся, чтобы ударить младшего брата по голове, но Антоний успел выпрямиться, и удар пришелся по груди. Он отлетел назад, его поймал Барадур, развернул лицом к себе и хотел стукнуть в подбородок, но удар почему-то пришелся в плечо. Антоний попятился назад, поскользнулся и рухнул на пол.

Все братья дружно расхохотались. Отвязав коров, они погнали их во двор, крича:

— Не забудь отмыться, Антоний!