Catsgo.ru

И всё же полуэльф съёжился под грозным взглядом своего хозяина, постаравшись вжаться в колонну, у которой сидел. Он помнил, каким бывает Анар Сай, если его сильно разозлить (что, к счастью, случалось крайне редко, но, когда случалось, полуэльф предпочитал забираться куда-нибудь поглубже в дворцовые подвалы).

Раб начал лепетать что-то нечленораздельное: что он здесь случайно, просто шёл и провалился в какую-то дырку в земле и, конечно, сделал это не нарочно и без чьего-либо ведома или приказа…

Но наследника руалского трона было нелегко обмануть — от него не укрылось, что раб говорил как-то слишком спокойно. Странно было и то, что он не мог проникнуть в его мысли — кто-то могущественный защитил разум полуэльфа от постороннего вмешательства. Алай собрался учинить своему рабу допрос с пристрастием, но тут его взгляд привлекло какое-то зеленоватое сияние, мерцающее в глубине зала.

Бесшумно ступая, он быстрыми шагами двинулся на свет. Пройдя через невероятно огромный зал, Анар понял, что зелёный свет лился из высокого прямоугольного проёма в стене, ведущего в следующее помещение. Он остановился и прислушался: было тихо, никакой даже самый слабый звук не выдавал присутствия кого-то другого.

Алай чёрной тенью проскользнул в зал. Он сразу же увидел источник зелёного сияния — магические огни освещали две из множества необъятных колонн, ряды которых уходили вдаль. У ближайшей колонны, прямо на полу валялись исписанные листки бумаги, какие-то книги, ощетинившиеся множеством закладок, свитки, перевязанные разноцветными ленточками, и разложенные на несколько аккуратных кучек светящиеся камни. Чуть дальше был расстелен спальный мешок, такой большой, что в нём могли бы поместиться двое алаев. Хотя нет, алаи никогда не пользовались спальными мешками. Так поступали только некоторые из людей-рабов. Когда-то Анар, как и многие другие в Руале, считал, что делали они это потому, что до того как стать рабами у алаев, жили в норах, как звери. И теперь, приобщившись к культуре высокоразвитого кошачества, они всё равно находили уют только в таких вот рукотворных спальных пещерках. Разумеется, люди в этом не признавались и о позорном прошлом своей расы умалчивали. Алаи, впрочем, это тоже не обсуждали — что бы ни было в минувших веках, оно теперь было под запретом. Как и всё, что касалось мира за пределами руалских стен. Все свои умозаключения Анар мог строить, исходя из случайно услышанных фраз, презрительно брошенных каким-нибудь его соплеменником нерадивому рабу, или в пылу мальчишеской ссоры. Он вспомнил: н'дашш ану — «сын землеройки», вот что означало это ругательство.

Глядя на двухместную постель, алай первым делом подумал о том, не использует ли полуэльф подземелье как место для тайных свиданий? Не с рабыней, нет, конечно, — для этого в его распоряжении вся поверхность, а со знатной алайской дамой… то-то он ведёт себя слишком уж спокойно… Но предположение было отметено сразу же, как слишком нелепое. Это только в его собственную, Анарову, «неправильную», как считает его мать, голову, может прийти такая мысль, а уж благородной алайке, которая могла бы, по его предположению, воспылать грешной страстью к полуэльфу, о подобном осквернении святыни и нарушении религиозных запретов и помыслить было бы страшно. Противно до дрожи в хвосте.

Рядом со спальным мешком, примерно в локте от пола, висел шарик белого магического огня. Анар поднёс к нему руку — огонёк оказался холодным на ощупь, видимо, тот, кому вздумалось проводить ночи в Запретном Подземелье, боялся ненароком обжечься спросонья. На блестящем чёрном меху спального мешка лежал тускло посверкивающий золотой браслет.

Анар поднял его и стал внимательно разглядывать, пытаясь определить, кто же его таинственный хозяин. Браслет был небольшой, рассчитанный на тонкую, совсем детскую ручку, его украшала странная гравировка, изображающая неизвестные алаю растения. Он поднёс украшение к носу, но никакого запаха не ощутил и сделал из этого вывод, что тот, кто носил его, несомненно был алаем. Но где скрывался этот таинственный кто-то?

Анар огляделся: справа тянулась уходящая в тёмную высь, изрезанная письменами стена. Впереди и слева ничего нельзя было различить — всё терялось в пелене мрака. Он решил вернуться и все же допросить раба, но тут откуда-то сверху, со стороны ближайшей стены до него донёсся резкий царапающий звук.