Catsgo.ru

— Брата. Но есть немало женщин, которые мечтают выйти за него замуж.

— Алчность! Тщеславие! — брезгливо фыркнула Аланта, а Иллиор сказала:

— Не стоило бы им добиться высокого положения своими силами?

— В нашей стране это не так уж просто, — ответила Балкис.

— А где на свете это просто?

— Что верно, то верно, — кивнула Балкис, нахмурилась и взглянула на Аланту. — Правильно ли я поняла, что воинам нелегко продвинуться по службе?

— Воинов много, — просто объяснила Иллиор, — а военачальников мало.

Балкис сочувственно кивнула:

— Воинов много, и все вы храбры и отчаянны. У себя на родине я, бывало, слышала кое-что о вас, но, признаться, слухам не верила.

— А я думаю, слухи верны, — удивленно проговорила Иллиор. — Но что же говорят о нас?

— Говорят, что вы неудержимы в бою, что вы так отважны и опытны, что никому не удается одолеть вас.

Аланта довольно улыбнулась:

— Это чистая правда.

— Так-таки никому? — настойчиво спросила Балкис. — Но пазве пресвитер Иоанн владеет не всеми землями в Центральной Азии?

— Владеет, — кивнула Аланта. — Но даже его воины не могут одолеть нас на состязаниях, когда он таковые устраивает. И все же все три королевы Великой Феминии заключили союз с Иоанном и присягнули на верность ему, ибо сочли его образцом добродетели, честности и справедливости. Говорят, будто бы не так давно нашлась его давно потерявшаяся племянница и будто бы он относится к ней точно так же, как к родному сыну.

Балкис прикусила губу и поспешно проговорила:

— Союз есть союз, но, как я понимаю, ваши королевы все равно остаются данницами пресвитера?

— Верно. А дань, которую они платят, такова: время от времени наши властительницы посылают Иоанну по дюжине женщин-воинов, которые служат у пресвитера телохранительницами.

Так вот, оказывается, откуда были родом телохранительницы! Балкис знала, что они исполняют только приказы своей начальницы, почти не разговаривают с другими воинами, но с готовностью вступают в беседы с купцами и иноземными посланниками. Она сразу поняла, что они не только охраняют пресвитера Иоанна, но также обучаются искусству торговли, изучают законы и тонкости управления государством. Нечего было дивиться тому, что три королевы с готовностью посылают в Мараканду новую дюжину воительниц каждый год!

— Не уравнивает ли подобная дань ваших королев с прочими царями, хранящими верность пресвитеру Иоанну? — спросила Балкис.

Иллиор кивнула:

— Так и есть, и вследствие этого наша страна является частью самой могущественной империи Востока. Другие царства не боятся, что их кто-то завоюет, ибо мы всегда готовы выступить на их защиту. Свое воинское мастерство мы постоянно оттачиваем в учебных поединках.

— И наверное, только и мечтаете о том, чтобы где-то началась война? — чуть насмешливо поинтересовалась Балкис.

Аланта усмехнулась:

— Я бы не сказала, что мы ищем войны, но, быть может, мы порой торопим ее своей гордыней и тем, что не готовы к примирению. Когда нам суждено идти на войну, мы идем с готовностью и ищем чести и славы, которые нам нужны для того, чтобы стать матерями. Да, мы на самом деле не ведаем страха в бою.

Балкис была готова поверить в это, если воительницы действительно могли завоевать право родить детей только своими ратными подвигами. И все же ей ужасно любопытно было узнать, только ли материнский инстинкт так силен у этих женщин.

Разговор затянулся до самого вечера. Балкис все время была настороже — не представится ли возможность улизнуть и отправиться на выручку к Антонию, но приставленные к ней Аланта и Иллиор были слишком бдительны. Аланта сидела так, что преграждала путь к двери, а Иллиор следила за тем, чтобы девушка приносила из соседней комнаты еду и напитки при малейшем желании Балкис. А Балкис чувствовала себя так, словно ее связали по рукам и ногам бархатными веревками. Это был приятный плен, ласковый и уютный, но все же плен. Она старалась скрывать свое нарастающее отчаяние, а когда за окнами заалел закат, твердо решила придумать и произнести охранное заклинание — но так, чтобы Аланта и Иллиор не догадались, что она говорит, либо догадались бы слишком поздно и не смогли бы ударить ее и заставить замолчать.