Catsgo.ru

Нестерпимо-яркое алое сияние кристаллов и колонн слепило ей глаза и заставляло гореть всю кожу. Голова раскалывалась. На полу у её ног умирал Анар. Аниаллу тупо смотрела на медленно расползающуюся лужу крови. Она не испытывала никаких эмоций от этого зрелища. Алое на багровой мозаике пола в красном свете кристаллов… Разум, вернее, какая-то его часть, продолжала оставаться трезвой и требовать действия. Она кричала о том, что надо немедленно спасать алая и убираться от ворот, которые не смогут сдерживать Тьму вечно, но тело не слушалось. Ни на что не способное, оно как мешок валялось у дверей. Прошло несколько драгоценных секунд. Наконец девушка встряхнулась и принялась за дело.

Она осторожно перевернула Анара на бок. Кусочки чёрного металла выпали из ран на его спине. Аниаллу отбросила их подальше резким ударом сапога. Теперь алайка расправлялась с расходившимся от раны вместе с током крови чёрным ядом. Она была плохой целительницей, но уроки, которые она получила, живя в храме Тиалианны в Иммелаоне, всё же не прошли даром.

Её сосредоточенное занятие нарушил взявшийся из ниоткуда клочок разумного мрака, летучей мышью метнувшийся к лицу девушки. Та, не отвлекаясь, лишь махнула рукой, и его, как и его предшественника в спальне Анара, окружил янтарный кокон.

Аниаллу продолжала заниматься своим делом, когда серебряные двери зала за её спиной начали вибрировать. Алайка села с другой стороны от Анара, чтобы держать их в поле зрения. Она была готова расплакаться от досады и отчаянья. У неё ничего не получалось. Живая тьма выскальзывала из неумелых, неловких в танайской магии пальцев. Ворота тряслись всё сильнее… Не плакать… Не отчаиваться… Кажется, и пол уже тоже… Нет, с полом так было и раньше.

Она восстанавливала тончайшую связь между душой алая и его исцелённым и способным принять душу обратно телом. Она торопилась, спешила, как никогда в жизни, лихорадочно вспоминая заклятия, болезненно выдёргивая из мозга корни воспоминаний… И вот наконец, обессиленная, она увидела, как веки Анара начали потихоньку светиться — жизнь и силы возвращались к нему.

Анар открыл глаза, пошевелился и, видимо, потревожив раненую спину, недовольно заворчал. Аниаллу слабо улыбнулась:

— Ну что, рыцарь, я тебе говорила, что меня не надо спасать, или не говорила?

— Я был мёртв? — еле шевеля бледными губами, спросил рыцарь.

— На полхвоста от этого, — фыркнула Аниаллу, — но теперь ты жив, и чтобы эту жизнь сохранить, тебе надо как можно быстрее встать на ноги. Оно вот-вот ворвётся сюда, двери не смогут удерживать его вечно, — быстро зашептала девушка, затравленно оглядываясь на дверь. Алу сейчас выглядела даже хуже побывавшего по ту сторону жизни Анара. Глаза её более не сияли. Казалось, они подёрнуты призрачной дымкой. Увидев это, Анар собрал все силы и попытался подняться с пола, но тело стало тяжёлым и каким-то чужим. Алай с усилием поднял руку, и Аниаллу, схватившись за неё, попыталась помочь ему встать, но сил её оказалось слишком мало.

— Да вставай же! — взвизгнула девушка. Дверь сотряс небывалой силы удар, середина её выгнулась серебристым пузырём, но створки выдержали. Пока… — У нас мало времени! — она снова рванула его руку, и на этот раз Анар сумел встать. Ноги еще плохо держали его, но ледяной холод, сковавший все тело, когда чёрные стрелы пронзили его, отступил, и теперь к алаю быстро возвращались прежние силы.