Catsgo.ru

– Господа лицеисты! – воззвал он. – А я зря грешил на Гобзика! Не Гобзик это! Это Зайончковская!

Староста от неожиданности раскрыла рот.

– Да-да, это Зайончковская! Поглядите, как она покраснела! Как сковородка!

– Зачем ей это надо? – спросила Лазерова. – Ты, Чепрятков, просто какой-то гонщик, гонишь без тормозов .

– Молчи, Указка, – хаманул Чепрятков. – Сейчас все объясню.

Шнобель проскрежетал брекетами. Придет домой, изобразит в тетрадке Чепряткова. Чепрятков с искаженным лицом будет висеть на мясницком крюке, наряженный при этом в строгий черный сюртук, высокие кожаные ботинки, крупновязаную жилетку.

– Сейчас все объясню, – сказал Чепрятков. – Она, то есть Зайончковская, в Автола тайно влюблена! Написала ему письмо – типа, Аверьян Анатольевич, я ваша навеки .

Зайончковская деревенела. Не одеревенела, а деревенела – постепенно превращалась в скульптуру деревянного зодчества. От такого кто хочешь одеревенел бы.

Найм грыз ручку, видимо, раздумывая, что ему предпринять. Вмешаться ли в процесс или подождать, пока мы сами друг друга перебьем.

– А Автол ей, значит, отказом ответил: говорит, я слишком прожжен, чтобы со всякими соплючками возиться. Вот Зайочковская его и невзлюбила. И решила отмстить!

Чепрятков хихикнул.

– Заткнись, Чепрятков, – посоветовал Антон Бич.

– Это жестокая месть отвергнутой женщины, – не заткнулся Чепрятков. – Она, значит, Автолу говорит .

– Помолчи, на самом деле, – негромко сказал Найм.

Но Чепрятков не хотел помолчать, Чепрятков хотел высказаться:

– Она и говорит Автолу: «Я, такая простая русская .»

– Чепрятков, заткнись! – потребовал Антон Бич уже решительнее.

– Сам заткнись! – разозлился Чепрятков. – Твоя подружка из-за любви на стену лезет, на педсостав уже нападать стала, а ты ее утешить толком не можешь!

Антон молча бросился к Чепряткову. Чепрятков стал счастливо разворачиваться в боевой порядок, но тут Зайончковская закричала:

– Антон!

Теперь уже не только уши, теперь пламенело уже все лицо старосты, уже сплошной КНР, уже сплошной цзянь цзиминь. Бич замер.

– Антон! – Зайончковская бешено огляделась, затем выбежала из кабинета.

Антон Бич рванул за ней.

– Осторожнее там, Антоха! – крикнул вслед Чепрятков. – Истерия передается по наследству!

Бич выскочил из класса.

Класс осуждающе поглядел на Чепряткова. Лю – это святое, над этим даже Чепряткову глумиться возбранялось.

А она совершенно спокойно сидела. Наверное, она не верит в лю.

– Что смотрите, черви? – пренебрежительно хмыкнул Чепрятков. – Не надо так на меня смотреть . А ладно, смотрите, мне плевать .

Чепрятков развалился на стуле, достал щипчики и принялся обкусывать ногти.

Найм медленно подошел к нему.

– Ну чего еще? – буркнул Чепрятков, не отвлекаясь от ногтей.

– Вытяни руку, – велел Найм.

– Зачем?

– Вытяни, – сказал Найм.

Чепрятков спрятал щипчики и с равнодушием вытянул руку, повернутую вверх ладонью.

Найм придвинулся к Чепряткову вплотную. Кажется, Найм доставал что-то из внутреннего кармана пиджака. Что он доставал, мне было не видно из-за спины обэжиста, но зато мне было прекрасно видно лицо Чепряткова. Чепрятков перестал веселиться, побледнел и даже облизнулся от испуга.