Catsgo.ru

Величественная картина развернулась вскоре под крылом самолета. Река пробила, прогрызла в желто-бурых, красных, серобелых породах гигантское ущелье. Порода оседала, ломалась, рушился пласт на пласт. Казалось, сильнейшее землетрясение заставило землю не только треснуть, но и закружило в пляске скалы, валуны, а теперь они застыли неподвижно, напоминая то египетские пирамиды, то головы каких-то языческих богов, то осевшие под тяжестью времени крепостные стены с островерхими зубцами по краям.

— Хорошо?! — Дейл чуть послал штурвал вниз, от себя, и самолет «клюнул» в пасть ущелья.

Если бы на берегу пропасти стоял человек и смотрел прямо перед собой, он мог бы не заметить самолет. Гранд коньон образовался на ровном, будто покрытом зеленой мохнатой скатертью леса плато. Дейл отдал рули второму пилоту. Мы вышли с ним из кабины. Он вытер платком капельки пота на лице.

— Кому красота, а кому чортов полет! Самолет большой, только и думай, что зацепишь крылом за горку.

Пилот откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза:

— А в газетах напишут что-нибудь завлекательное: «Пилот Веллинг и все пассажиры искупались в Колорадо по причине отказа моторов». Эх! — и Веллинг взглянул в нашу сторону, как будто мы были не те, кто мог искупаться в Колорадо вместе с ним, а те, кто уже диктует сенсацию в газету.

Внизу все еще топорщились скалы. Но мы уже вылетели из основного ущелья. Серая ленточка реки кажется беспомощным ручейком, несильным и наполовину пересохшим. И как это смогла Колорадо устроить такое? Воображение отступало перед вечными грозными силами природы, перед временем. И только вспомнилась какая-то восточная мудрость: «И капля может победить скалу».

На аэродроме нас ждал Копченая Туча. Но ему положительно не везло. Возле аэродромной решетки ходили люди с плакатами: «Забастовка авиационных механиков». Эта забастовка продолжалась долго. Когда мы покидали Америку, она еще не окончилась, хотя к этому времени была уже свернута выставка штата Аризона, где на рекламном щите под мордочкой аппетитного поросеночка было написано: «Вот это и есть жизнь!»

Нет, недаром заехала делегация в Феникс, в провинцию! Нравы и обычаи некоторых представителей американского общества здесь проявлялись более заметно: сказывалось отсутствие дипломатической тренировки.

Завтракали мы как-то вместе с американскими господами. Должен сказать, что среди них не было ни мистера Митчела — председателя городского комитета по приему советских журналистов, ни Ван Дайка, члена комитета. Они остались в нашей памяти более приятными людьми. Завтрак подходил к концу. Вдруг краснощекий мистер, резко пристукнув ладонью по столу, крикнул:

— Эти черные!

Он выговорил по отношению к негру-официанту нечто такое, чего я не могу повторить в присутствии «серебряной кошки». Анатолий Софронов удивленно взглянул на мистера. За столом стало тихо, — все почувствовали себя неловко, кроме краснощекого. Он продолжал жевать мясо. Софронов обратился к соседу:

— Мы бы хотели прекратить завтрак, так как не желаем сидеть за одним столом с расистом.

— О, я прошу вас не делайте этого! — зашептал американец. — Господина Лея вы не перевоспитаете, а он грубиян и наделает шуму.