Catsgo.ru

В тридцатые годы многие юноши и девушки были всего-навсего чернорабочими, а сейчас… что ж, сейчас те, кто захотел, наверняка стали инженерами, мастерами, умелыми токарями, фрезеровщиками, слесарями. Когда-то мы обращались за помощью к иностранным инженерам. Прошли годы, и советские институты выпускают специалистов больше, чем Соединенные Штаты Америки.

— Что же в этом плохого? — снова спрашиваю я у мистера Стербенса.

— Специалисты могут быть использованы в армии, — уклончиво отвечает он.

— Но не для этого же их готовят, старина, — продолжает г-н Маэр.

Он рассказывает о своей работе у нас, о том, как когда-то его знакомые — советские люди — мечтали иметь больше машин и больше хороших знатоков дела.

— Мне было приятно получить грамоту. Передайте тем, кто, может быть, вспомнит меня, что это не пропавшая грамота. О, я хорошо понимаю ваши технические успехи! Еще тогда, — г-н Маэр показывает на соседнюю комнату, как будто в ней «спрятаны» тридцатые годы, — еще тогда было ясно, что они скоро будут.

Наш разговор продолжается очень долго. Поздний вечер окрасил окна в темно-синий цвет. Тихо в небольшом домике мистера Стербенса. Внук спит, а дед его молчит. Мистеру Стербенсу стоит подумать еще раз над тем, почему у нас много инженеров и почему не любят советские люди, когда с ними разговаривают тоном ультиматума.

Красный листок грамоты г-на Маэра лежит на низеньком круглом столике. Я еще раз беру его в руки и думаю:

«Двадцать с небольшим лет тому назад наши отцы мечтали увидеть Советскую Отчизну сильной, независимой и мощной. В то время мы не могли равняться с Америкой. Теперь многое изменилось. Наша страна стала великой и могучей державой. Недаром в самой Америке все чаще и настойчивее раздаются голоса о том, что в мирном соревновании Советский Союз, идущий вперед шагами своих пятилеток, скоро перегонит Соединенные Штаты. С этим кое-кому приходится считаться…»

Наш путь в гостиницу лежит почти через весь город. Хотя в нем живет около миллиона человек, он кажется каким-то уж очень провинциальным. Мелькают двух-трехэтажные домики. Ветер раскачивает гирлянды электрических лампочек над площадками, где продаются подержанные автомобили. Ближе к центру здания выше и улицы немножко живее.

В сквере против гостиницы продолжают топтаться несколько десятков пьяных хулиганов из тех, что устроили утром нашей делегации провокационную «демонстрацию».

Впрочем, только ли они? Началась провокация под флагом «стихийного протеста». Валентин Бережков, Виктор Полторацкий и я несколько раньше наших товарищей спустились из номеров гостиницы к машинам. Днем нам предстояло посетить видного банкира, руководителя кливлендской финансовой группировки г-на Сайруса Итона. Машин на месте не оказалось. Зато вся площадь была забита драными старыми автомобилями. Их владельцы беспрерывно нажимали на кнопки сигналов, и над площадью несся дикий вой, напоминающий звуки, которые издает перепуганное стадо ослов.

— Что это такое? — обратились мы к Эндрю Чихачеву.

— Э-э… — замялся старик. — Свадьба! Вы знаете, господа, в Америке разрешается сигналить, только когда едет свадьба. Наверное, свадьба, да, да! — И Эндрю Чихачев поспешно открыл дверь отеля. — Давайте подождем машины в холле.