Catsgo.ru

Все идет, как говорят американцы, о'кэй. Две-три удачные сделки, и вместо пяти тысяч на руках у Люси уже сотни тысяч долларов. Немножко любовных недомолвок, один грандиозный пожар (без «сильных ощущений» картина может не пользоваться успехом), и по воле авторов кинокартины Люси и ее ухажер вскоре становятся миллионерами, а потом мужем и женой.

История превращения г-жи Энн в богатую, властную женщину не так коротка и легка, как в описанном кинофильме. Эту историю рассказал мне начинающий коммерсант по продаже перца и, видимо, близкий г-же Энн человек.

Лет пятнадцать назад она открыла посредническую контору по найму на работу секретарей, телефонисток и стенографисток. С каждой за «услуги» по пять-десять долларов — был ее закон. Вскоре хозяева, у которых случались вакантные места для этих профессий, перестали принимать к себе кого бы то ни было без конторы г-жи Энн. Почему? Потому, что девушки и молодые женщины «обрабатывались» там самым жестоким способом. Хозяевам ничего не надо было узнавать о будущем работнике, спорить из-за оплаты или других условий.

Они снимали трубку и коротко бросали сначала г-же Энн, а потом уже ее служащим:

— Блондинку, двадцать лет, пятьдесят долларов в неделю, незамужнюю…

И сделка совершалась.

И так год за годом, невзирая на то, что перед ней проходили люди с горем, с желанием получить немного больше на жизнь. Г-жа Энн перекрашивала брюнеток в блондинок и наоборот, в зависимости от спроса, и все повышала и повышала оплату за свои «услуги». Теперь она богатый человек. За каждым долларом ее состояния судьбы, слезы и разочарования, о которых г-жа Энн, конечно, не думает и о которых она не расскажет вам. Но не все так просто и весело, как в кинофильме о Люси Галан.

Дом г-жи Энн, когда мы вошли туда, показался нежилым. В нем двадцать или пятнадцать комнат, дорогие безделушки, камин в бронзе и мраморе. Хозяйка, медлительная и какая-то безразличная по манере женщина, показала нам подаренные ей лыжи. Лыжи как лыжи, и мы, повертев их ради приличия в руках, поставили в угол. Г-жа Энн, видимо, удивилась нашему безразличию. Она вновь взяла лыжи и заявила, что они стоят четыреста тридцать два доллара. Деньги это большие: иной американец зарабатывает столько за полтора, а то и за два месяца. Нам оставалось узнать, как долго и успешно ли занимается г-жа Энн лыжным спортом.

— Я буду учиться этой зимой, — ответила она. — Может быть, я не стала бы этого делать, если бы дерево, — она стукнула лыжами одной о другую, — не стоило таких денег.

Но я пишу об этом не потому, что мне хочется обидеть торговца перцем Джона Ричи, который познакомил нас с г-жой Энн в Сан-Франциско. Мы настолько по-разному смотрим на жизнь, что нам не стоит сейчас спорить, доказывая преимущества своих воззрений, поскольку переубедить друг друга невозможно. Я вспомнил об этом потому, что во время нашего визита на Уолл-стрит нам хотели объяснить всю сложную и путаную механику биржевой игры именно так, как это сделали постановщики фильма о Люси Галан, — легко и наивно.

Если улицы и площади Нью-Йорка кажутся прорубленными в скалах, Уолл-стрит — самое узкое «ущелье» в городе. Огромные дома стоят друг против друга метрах в восьми-двенадцати. Темно-серые фасады их призваны подчеркивать могущество финансового центра. Было солнечное утро, когда мы приехали на Уолл-стрит, но все же снимки пришлось делать с довольно большой выдержкой: солнцу не пробиться на эту улицу.